История Рыцаря Антошки

автор: świadectwo

“Я не умираю, я вступаю в жизнь”

Св. Тереза Младенца Иисуса

Этого не должно было случиться, но произошло. Во время каникул у Рыцаря Ан­тошки заболел живот. Он не хотел играть ни со старшей сестрой Машей, ни с младшей Розой. Ни в любимых рыцарей, ни в путеше­ственников. Он лежал в кроватке и плакал. Однако уже на следую­щий день мальчишка снова двинулся в по­ход берегом Пивца. Тогда никто не мог по­думать – ни он, ни его родители, что Рыца­ря Антошку ждёт не­равный поединок…

Каникулы в Урлах закончились рано. Маша пошла в первый класс, Антошка – в детский сад. Ему там нравилось, и все его любили…

Но однажды Антошка снова по­чувствовал себя плохо. Плакал. Ве­чером попал в дежурную больницу. Там ему сделали укол, и стало легче, но в больнице ему не понравилось. Всё вокруг чужое, странное и не­приятно пахнет…

Очень скоро Антошка вернул­ся домой. К сожалению, на короткое время. При­ступы повторялись. Сценарий был тот же: боль в животе, больница, обследование, укол и решение вра­ча – «оставим, посмотрим, что с ним». «Вначале каждый раз мы убеждали сына, что не оставим его в больнице, –рассказывает Дорота. – Потом предпочитали ничего не говорить».

Антошка и не спрашивал. Он, как рыцарь перед очередным похо­дом, упаковывал свои ценности. В ме­таллической коробке в виде лон­донского автобуса он хранил пись­ма, картинки, рисунки, фотографии, мелкие подарки от друзей. Без них он никуда не ехал. Он начал позна­вать страдание, но при этом стал требовательным пациентом. «Куда вы мне будете делать укол? А больно будет? Что вы собираетесь со мной делать?» Если ответ был исчерпы­вающим, то он сам отважно протягивал ручку.

Дарованная боль

О здоровье для Антошки моли­лись его сёстры, дети в школе, про­сили Бога его родители. И у него самого, когда он стано­вился на колени для вечерней мо­литвы, былидесятки просьб. И мало­важных, и очень серьёзных. Потому что Рыцарь Антошка знал, что на земле многое происходит не так, как должно. И верил, что Господь может это изменить.

В декабре врачи поставили диаг­ноз: аппендицит, нужно оперировать. Антошка был мужественным. «Я ду­мала, что это – счастливый конец. Когда сын ещё спал после наркоза в послеоперационной палате, я сиде­ла возле него и благодарила Бога. Я повторяла, что большего выдержать не смогла бы», – вспоминает Дорота.

Но пришлось, потому что это было только начало. После праздни­ков приступы начали повторяться чаще и сильнее. После­довали биопсия, гастроскопия, колоноскопия… Десятки трубочек, вво­димых вглубь слабеющего тельца, чтобы опровергнуть очередные ди­агнозы, один страшнее другого.

«Почему я должен бытьвбольнице? Почему болею?» – спрашивал Антошка. «Сыночек, а если бы Иисус посмотрел на тебя и спросил, помо­жешь ли ты Ему нести Его крест, что бы ты ответил?» – объясняла мама. «Сказал бы: да». «Вот Он и посмотрел на тебя именно сейчас».

Страдание родных и свои пробле­мы Дорота приносила в конфессионал. «Однажды мой исповедник спросил, может ли он навестить Антош­ку», – вспоминает Дорота. Этот визит очень изменил мальчика. «Священ­ник сказал, что каждую свою боль я могу дарить Иисусу», – возбужден­но объяснял потом своим родите­лям. – Он дал мне крестик».

Маленькое деревянное распя­тие в зажатом кулачке путешество­вало с Антошкой по очередным про­цедурным кабинетам. Укол, кате­тер, зонд. Антошка целовал крес­тик и повторял: «Иисусе, доверяю тебе!» Вначале это шокировало дажеДороту и Себастьяна. Потому что человек, даже глубоко верую­щий, часто содрогается от жестов, которые ассоциируются с религиозной экзальтацией. «Но эта детская вера была стихийной. И мы быстро поняли, что это происходит независимо от нас».

Слепая медицина

Дорота и Себастьян стараются не думать о том, что было бы, если бы… Если бы врачи, согласно с предписанием, ещё во время первой операции взяли бы пробы увеличенныхлимфоузлов. Радовались бы они сегодня Антошке, если бы изве­стный онколог не утверждал, что это не может быть рак лимфосистемы, потому что ребёнок с такой болезнью жить не может? Никто этого не знает и не узнает никогда.

Окончательный диагноз был по­ставлен благодаря томографии. После обследования Дорота отпустила сына в отделение, а сама по­шла купить кофе – бессонные ночи давали о себе знать. Она медленно шла в сторону лифта – женщина на девятом месяце беременности с чашкой горячего напитка. «Подождите, по­дождите! – её догнал молодой врач. – Все-таки это рак».

Больница по ул. Литовской была совсем другой. Это не гастроэнтерология, откуда дети выходят через несколько дней. В онкологии смерть есть чем-то обыденным. Она смеётся над диагнозами врачей, выбирая детей, подающих надежды, и позволяя выжить тем, которым не давали никаких шансов.

В животе мальчика врачи об­наружили инкапсулированный «старый» лимфоузел. «Хорошо, что не развилось белокровие. Будем лечить хи­миотерапией». Силы рыцаря Ан­тошки были на исходе. Он облы­сел, у него болел живот, его всё вре­мя рвало… Всё больше станови­лось страдания, которое можно было подарить Иисусу.

Смешной медбрат сильно нервничал из-за того, что Антошка постоянно целу­ет крестик, ведь на нём столько бак­терий. И после каждого целования он брал крестик и дезинфици­ровал. Антошке былотак плохо, что крестик нужно было дезинфи­цировать практически каждую ми­нуту. К тому же наступил июнь, и можно было ехать в Урлы.

«Мама, а что у меня за болезнь такая?» –спросил Антош­ка. Дорота объяснила, что он и другие детки этого отделения бо­леют раком. И что рак – это очень серьёзная болезнь, от которой некоторые люди умирают. Это Антошка уже знал, потому что больных раком лечила бабушка Тереза, она работала врачом в хосписе, и тетя Вера, которая сама была больна раком. «Я не говорила бы тебе об этом, если бы не была уверена в том, что ты будешь здоров», – подчеркну­ла мама. «А я умру?» – допыты­вался Антошка. «Мы все умрём. И я, и папа, и ты. Но только Господь знает в какой очерёдности».

Молитвенный круг

Отец Ян приходил к Ан­тошке регулярно. Он готовил его к Первому Причастию. Священникутверждал, что Антошка готов принять Причастие раньше, чем это принято. Во время перерыва между сеанса­ми химиотерапии. Когда не нужно лежать под капельницами, а сопро­тивляемость организма не упала настолько, чтобы отнять все силы. Это было огромное переживание: школьная часовня в Паленице, где Антошка ходил в детский сад, а Маша училась в начальной школе. Семья, друзья, подарки… С тех пор Антошка будет регулярно исповедо­ваться и причащаться. Даже тогда, когда не будет сил встать на колени. Перед смертью он примет Миро­помазание. Это был уже не просто Рыцарь Антошка. «Я –Рыцарь Иису­са», – повторял он всем.

Тем временем рак игнорировал химиотерапию. Снова больничный кошмар. Операция. Антошка остался один. В Варшавском Институте Матери и Ребенка не пускают на ночь родителей. Он плачет в оди­ночестве. Дорота не забудет этих слёз, хотя она их и не видела. Она будет помнить о них, принимая последнее решение, что Антошка умрёт дома.

К сожалению, оказалось, что ра­ковые клетки живы. Рак, затронутый скальпелем, разрастается с неверо­ятной скоростью. О здоровье Ан­тошки уже просит Бога не только его семья. Круг молящихся постоянно увеличивается. Приход, друзья из OpusDei, давние знакомые со времён харцерства. Ежед­невно приходят эсэмэски: «служба за Антошку», «встретимся на молит­ве». Дорота, всегда такая сдержан­ная, не колеблясь, просит о молитве чужих людей. Выходит из такси и после того, как заплатит, говорит водите­лю: «Мойсынумираетвбольницеот рака, не могли бы вы помолиться за него?» Выходя из магазина, просито том же продавщицу. «Вначале я не­много смущалась. А потом подума­ла, что такая просьба никого не ос­корбляет, даже неверующего. А мо­литва может помочь Антошке. Мо­жет случиться и так, что помолится человек, который давно этого не де­лал, и через страдание моего сынаобратится к Богу», – объясня­ет Дорота. Вскоре за Антошку молятся люди, которые не знают ни его, ни его родителей.

«Это целые вагоны молитв! Господь не может их проигнорировать! – нервничает тётя Антошки. – Он должен их выслушать!» Дорота лишь кивает головой. Не протестует, не бунтует. Она начинает понимать, что всё записано вне неё. «Этого нельзя спутать с утратой надежды. Она жила до конца – в хосписе, в последние часы, даже когда мой ребёнок вздохнул в последний раз, – рассказывает Дорота. – Но в какой-то момент я осознала, что возможно Господь дал нам такое испытание – довести Антошку до конца его земной жизни».

Вагоны просьб

Рыцарь Антошка чувствует себя то лучше, то хуже. Когда у него есть силы – бегает по всему отделению, какживая искорка. Стреляетизлука. Когда ему хуже, смотрит «Чёрные тучи» или «Огнём и мечом». Проситвзрослыхпочитатьему. Взрослеет очень быстро. Задает вопросы: о смерти, овечной жизни, острадании. Дорота и Себастьян знают, что ответ дол­жен быть исчерпывающим: честным и понятнымдля шестилетки, повторе­ния может и не быть.

«А как там в небе?» – спрашивает. «Помнишь последнюю книгу из «Хроник Нарнии», когда все перешли на другую сторо­ну, в Новую Нарнию? И там каждый мог делатьто, чтохотел: кататься на велосипеде, говорить на чужих язы­ках. Также и в небе».

«Мама, папа, я не боюсь уми­рать. Я только боюсь, что вы будете плакать», – говорит мальчик. Про­фессор предупреждает родителей о том, что скоро наступит конец. Когда рак приведёт к непроходимости ки­шечника, мальчику нельзя будет ни­чем помочь. Родители привозят в больницу Машу, Розу и Тадика, что­бы они могли попрощаться с братом. Антошка счастлив, оживляется.

Дорота и Себастьян с беспокой­ством наблюдают за сыном. Про­фессор сказал: «зеленые рвотные массы». После того, как это про­изойдет, останется несколько ча­сов. Антошку рвёт. Один раз. И неожиданно болезнь начинает от­ступать. «Вагоны просьб» – вспоминает Дорота. Оказалось, что в составе последней химиотерапии, которая проводилась просто так, для очис­тки совести, был препарат, который раньше не использовался. Он по­действовал. После первого цикла –опухольуменьшилась. Антошку времен­но выпускают из больницы. Он даже ходит на прогулки. Залазит на свое любимоедерево. Потом второй цикл лечения, за ним следующий. «Ра­дость была преждевременной», – говорят врачи, раковая опухоль снова увеличи­вается. «Это мальчик так или иначе ум­рёт. Если заберёте его домой, то он умрёт спокойно, в окружении близких» – советуют врачи.

Самый важный урок

Дорота и Себастьян не знают, что предпринять. В конце концов, отец говорит: «Ты решай, ты его родила». Мать не хочет, чтобы Антон играл в оди­ночестве, заливаясь слезами. «Я ре­шила, что мы его заберём домой. Мы по­обещали друг другу никогда не обсуждатьэто решение: пра­вильное оно было или нет».

Рыцарь Антошка сходит сума от радости. У него ещё много сил. «Еду домой и больше никогда сюда не вернусь», – хвалится маль­чишка, прощаясь с медсёстрами и врачами. Дома ждёт очередная радость. «Ка­кая классная кровать, с пультом уп­равления! Это действительно для меня? Навсегда?!» – радуется РыцарьАнтошка. Потом долго вместе с сестрой Машей они прыгают на кровати. Кровать действительно специальная. Её привезли из хосписа. Взяли на прокат для умирания. «Да, сокрови­ще, для тебя», – Дорота и Себастьян с трудом сдерживают слезы…

Энергии Антошке хватает ещё на один день. Потом он уже не встаёт. Папа перестал ходить на работу. Несмотря на это, жизнь в доме идёт своим чередом. Так было решено. В кухне кипит на плите томатный суп, Маша делает домашнее задание. Тадик взбирается на стулья. Антошка мо­лится, ежедневно причащается. Со­борование. Сжимает крестик, жерт­вуя свои страдания Иисусу…

Родители переносят свои матрацы в его комнату. Антошка любит лежать между мамой и папой. Они говорят ему, как сильно его любят. Антошка просит, чтобы принесли ему Тадика, долгожданного братика. Зовёт также сестру Розу, с которой не раз спорил. «Роза, ты такая красивая и добрая. Помни, что я тебя очень люблю», – говорит Антошка. Перешёптывается с Машей – у них свои тайны. «Сыночек, если бы я мог, я бы умер за тебя», – плачет папа. Мальчик струдом улыбается: «Но это я, папа, умру за тебя».

Рак неистовствует в организме мальчика. Изо дня в день, от часа к часу образуются новые метастазы. Антошка всё реже открывает глаза. Дорота начинает молиться, чтобы Господь сократил его страдания…

Апрельское утро, семь часов. Папа прилёг на минутку, мама вы­ходит, чтобы разбудить Машу. С внуком остаётся бабушка Тереза, и становится свидетелем его последних минут. Антошку хо­ронили пять дней спустя. Пришли толпы людей. «Это была спокой­ная церемония, безмятежная», – вспоминает Дорота.

Антошка ушёл, но друзья и зна­комые продолжают молиться. Множество людей пришло на благодарственную Святую Литургию. «За его прекрасную душу, за жизнь Антошки, за урок, который нам пре­подал, – говорили все. – Он учил нас пере­носить страдание, верить, любить Бога и людей».

Луиза ЛУНЕВСКА