Путь от in vitro к NaPROtechnologу

автор: Tadeusz Wasilewski

Медицина деторождения, лечение бесплодия – это очень специализированная область медицинских знаний. Я начал углубляться в нее и учиться смотреть на проблему глазами пациентов. Я увидел, какой трагедией для супругов становится бездетность. Психику людей, которые не могут иметь детей, сравнивают даже с психикой больных раком. Они чувствуют себя общественными инвалидами. Они избегают этой темы, и особенно вопросов типа: «ты уже беременна?», «а почему у вас еще нет ребенка?»… Они не хотят этого слышать. Они плачут где-то в уголке своей спальни, молча страдают… Чтобы помочь этим людям, нужно заниматься ими 365 дней в году – без выходных, без отдыха. Если кто-то не готов к самопожертвованию и не стремится помочь другому человеку, он не может заниматься лечением бесплодия.

Я всегда старался работать с любовью и честно, и пациенты доверяли мне. Я знал, что это необходимо в любом процессе лечения, независимо от методов. Ведь я имел дело с живыми людьми, которые плачут и страдают из-за болезни – страдают физически и психически. И я работал с медицинским профессионализмом, иначе нечего было и думать, чтобы победить бесплодие.

Продвижение по службе

Работа в клинике программы искусственного оплодотворения in vitro давала общение с людьми со всего мира, потому что бесплодие встречается повсеместно. Съезды, конгрессы, симпозиумы позволяли обмениваться опытом и информацией, а также познавать мир. Кроме того, работа в такой клинике приносит хорошие деньги. Люди готовы отдать всё, чтобы только иметь ребенка. Они зарабатывают деньги больше десяти лет, чтобы потом отдать всё. Они продают машину, квартиру, берут кредиты – чтобы только победить болезнь, чтобы только в семье появился долгожданный малыш.

Ежедневно ко мне звонили по десять и больше раз. Когда удавалось победить бесплодие, люди были счастливы; когда не удавалось, приезжали снова. Я начал понимать, что у меня получается работа с ними, они мне доверяют. Приходили также письма, в которых пациенты писали о рождении ребеночка, его внешнем виде, о цвете его волос, глаз… Присылали фотографии детей. Иногда приезжали целые семьи с букетами цветов, чтобы показать ребенка и поблагодарить. Как тут было не верить, что я делаю хорошее дело? Как было не верить, что я нужен людям? Я чувствовал себя очень нужным человеком, нужным врачом, который помогает другому человеку, живущему на земном шаре, страдающему…

Я быстро продвигался по службе, мое имя становилось известным. Материальные доходы и престиж, а также сознание, что в свои 47 лет я достиг всего, вдохновляли меня продолжать работать в том же направлении. Меня окружали люди, реализующие программу in vitro и те, кто стремился этой программой воспользоваться, люди, страдающие от бесплодия. Ежедневно я читал десятки статей и книг о лечении бесплодия и о возможностях этой программы. И хотя я был воспитан как католик, вопрос существования Бога и Его мнения по этому поводу меня не интересовал. Я практиковал религию по традиции и не задумывался над ее смыслом.

Резкий поворот

Было начало 2007 года. Я возвращался из отпуска, который провел с женой в Словакии. Я чувствовал, что со мной что-то происходит, чего я не могу назвать. Я начинал воспринимать жизнь совершенно иначе, как будто жизнь пульсирует во мне. Я задумался о своей жизни и работе, глядя на два стоящих рядом дерева: листва одного была зеленой и густой, а второго редкой и высохшей. Первое дерево – это дети, которые смогли родиться благодаря программе искусственного оплодотворения, а второе – дети, которым не дано было выжить… Такова сущность программы in vitro. Я всегда знал, что определенное число человеческих существ должно погибнуть в ходе программы, но в этот вечер мои глаза как будто открылись, и я увидел это через призму пульсирующей жизни.

Через несколько дней я открываю газету, и что там вижу? На странице напечатано больше 10 тысяч слов, а я увидел именно эти слова, которые меня озарили. Я чувствовал, что это не случайность и не иллюзия, здесь не обошлось без Сверхъестественной Силы.

Потом пришла весна и возле нашего дома зазеленел газон. Я переходил с тротуара на тротуар, боясь наступить на траву. Я боялся уничтожить жизнь! Это поразило меня, ведь, реализуя искусственное оплодотворение, я постоянно уничтожал жизнь…

В тот период, когда со мной происходили эти странные вещи, однажды передо мной появился о. Пио, как живой. Это потрясло меня до глубины души. Я понял, что мне необходимо срочно изменить мою жизнь. О. Пио приходил еще не раз, но уже во снах – хотя эти сны были удивительно реальными. Он показывал мне, что я должен делать, и совершенно не цацкался со мной. Он давал мне возможность принять решение, но был очень суров и решителен.

Именно тогда я начал читать книги об отце Пио. Я прочитал их все одним махом. Из них узнал, что св. Франциск тоже не мог уснуть на траве, потому что не хотел уничтожать жизнь! Я все больше убеждался, что Господь прикоснулся ко мне, и я был счастлив, что Он это сделал. Только не знал, что делать, чтобы воспользоваться этим шансом, пойти за волей Бога и делать то, чего Он от меня ожидает…

Однажды ночью я проснулся без причины и вдруг услышал: «Доверься Иисусу!». И хотя голос был неземной, я его слышал очень реально; он повторился трижды. Я сел на постели среди ночи, но не был в ужасе, скорее меня съедало любопытство. И вдруг я почувствовал, что ухо, которым я слышал этот голос, начало сильно болеть. Эта боль длилась секунд 40. Позже, когда меня наполняли сомнения, действительно ли всё это произошло, физическая боль уха, которую я чувствовал совершенно явно, подтверждала, что всё было на самом деле.

Когда я стал обращать внимание на эти знаки от Бога, я пошел к начальнику, владельцу клиники искусственного оплодотворения, и сказал: «Я не могу у тебя работать. Я не могу работать в программе in vitro. Я не могу служить жизни, одновременно уничтожая жизнь». Мне не хотелось говорить ему обо всех моих чувствах, потому что он, скорее всего, меня бы высмеял. Начальник сказал, что, наверное, я просто устал, и посоветовал мне поехать в отпуск. Я обрадовался, что у меня появилась возможность дополнительного отдыха. Я был уверен, что не смогу дальше работать в области искусственного оплодотворения, но мне хотелось посмотреть на ситуацию со стороны и принять решение, какие будут мои дальнейшие шаги, когда я покину клинику.

И мы с женой снова поехали в Словакию. В один из вечеров мы поехали в церковь, которая находилась километрах в шестнадцати от нашей гостиницы. Там был священник, который один отправлял богослужения в шести приходах – каждый день в ином храме. Мы заранее узнали, в какой церкви будет сегодня Месса, но не знали, как туда доехать. Был вечер, начинало темнеть, появился туман… Я ехал не больше 30 км/ч, и вдруг на лобовое стекло сел, как приклеился, белый голубь. Примерно 500 метров он словно показывал нам путь, ехал с нами до самой развилки, где был поворот к той церкви, которую мы искали. Если бы я один видел этого голубя, никто бы мне, скорей всего, не поверил, но в машине кроме меня была жена и знакомая врач-гинеколог.

Возвращение блудного сына

Мы поехали в Ченстохову, где уже несколько веков находится чудотворный образ Богоматери. Я встал на колени. Для меня не имело значения, что в часовню входят и выходят люди, что меня видит тысяча человек. Не знаю, как долго я молился. Слезы лились одна за другой… В конце концов, я поднял голову и заметил, что я нахожусь перед колонной, на которой висит образ блудного сына, которого отец встречает на пороге дома. Я рассмеялся сквозь слезы, потому что для меня это был очередной знак от Бога, что Он меня просто принимает домой, несмотря на мое прошлое, когда я уничтожал жизнь, чтобы дать шанс жизни по программе in vitro…

Из Ченстоховы мы поехали на несколько дней в Закличин, где находится монастырь, в котором настоятельницей была наша знакомая сестра Цецилия. Беседы с ней очень мне помогли; я уже был уверен, что не буду больше заниматься искусственным оплодотворением, а она укрепила мое доверие Богу. На прощание сестра дала мне книжку Хосемарии Эскривы Путь. Борозда. Кузница и сказала: «Каждый день читай отрывок из этой книги и поступай так, как ты прочитал». Для меня это были знаки в моей ежедневной жизни. Я читал, шел и что-то делал, читал, шел, делал. Это было реальное, живое общение с Богом, которого я не видел, но слышал и чувствовал, как Он действует.

31 марта я написал заявление об увольнении из клиники и сказал, что уже не буду работать методом in vitro. Владелец клиники сказал мне так: «Не один профессор в Польше хотел бы иметь твою фамилию. 80% пациенток, которые сюда попадают, приезжают к тебе. Что ты делаешь?» В этот момент я полностью доверил себя Господу Богу, отказался от работы в этой клинике, от больших денег, за которые я мог бы каждый месяц покупать новый автомобиль очень хорошей марки. Я снял халат врача, бросил всё и сказал: не буду больше врачом, который уничтожает жизнь. Я лечил бесплодие 16 лет, занимаясь очень узкой областью медицины, и просто не умел лечить ничего другого.

И после этого мы с женой поехали в паломничество в Израиль. Святая Земля, «пятое Евангелие», очень мне помогла. Я ходил следами Святого Семейства. Мы пробыли там три недели в обществе двух священников, которым я рассказал всю свою историю. Мы сидели с одним из них, я рассказывал, и мы вдвоем плакали, а потом он служил Святую Мессу, и я чувствовал реальное присутствие Бога, принимал Причастие и мог планировать, что делать дальше. Я доверился Богу и позволил Ему, чтобы дальше меня вел Он.

Напротехнология (Naprotechnologу)

Осенью того же года мне позвонила знакомая врач-гинеколог, та самая, что была с нами в Словакии и видела странного голубя. Она спросила меня, слышал ли я о напротехнологии. Я, конечно, не слышал, и сказал ей, что если это не плохое слово, то я постараюсь узнать, что это такое. Оказалось, это область медицины, которая помогает лечить бесплодие супружеских пар, которым нужна помощь. Это настоящая медицина, а не высосанная из пальца псевдонаука. Я почувствовал себя счастливым, потому что оказалось, что я могу снова использовать на практике свои знания и опыт. Конечно, я мог бросить медицину и спасать свою душу, но по-видимому рано или поздно Господь Бог спросил бы меня: «А что ты сделал со своими талантами? Ты не использовал их на благо других людей»… Когда мы не делаем добро, мы этим грешим…

В 2008 году создатель напротехнологии профессор Хильгерс (Hilgers) организовал симпозиум в Риме. Я уговорил коллег из Белостока, где я раньше работал, и мы поехали в Рим. Там на лекциях я окончательно убедился, что этой областью науки стóит заняться, что здесь совершенно научный подход, в котором используют все доступные современной науке инструменты: диагноз, исследования пациентов, ультразвуковые обследования, гормональные тесты, лапароскопия, гистероскопия и т.п. В изучении человеческой детородности и ее лечении используют гинекологическую хирургию, т.е. стараются удалить все препятствия, которые можно удалить хирургическим путем: сросшиеся ткани, эндометриозу, заторы в маточных трубах. Но самое главное – этот метод не забыл, какова изначальная природа женщины.

Профессор Хильгерс предложил ключ, который позволяет понять многие явления, происходящие в организме женщины, чтобы вести лечение, наблюдая женский цикл. И когда после лечебных процедур цикл возвращается в норму, женская способность к деторождению тоже приходит в норму – естественное зачатие и беременность становятся возможными.

Когда в 1987 году родился первый ребенок по программе in vitro, профессор Хильгерс начинал свои исследования, и тогда же появилось слово «напротехнология». Господь Бог дал людям два способа борьбы с бесплодием, и человек предпочел in vitro. Но Хильгерс упрямо настаивал на своем: «Я не буду работать по программе in vitro. Я буду уважать человеческую жизнь и найду другие решения». И разработал напротехнологию. Иоанн Павел II был в это время папой римским, оказывал Хильгерсу финансовую поддержку. Каждый год выписывал чек на несколько десятков тысяч долларов, потому что профессору не на что было жить.

Я вдруг понял, что Бог ставит передо мной конкретную задачу. Я мог бы работать в маленьком гинекологическом кабинете с маленьким аппаратом УЗИ и заниматься напротехнологией тихо. Об этом никто бы не знал кроме моих пациентов. Но я чувствовал, что должен постараться, чтобы напротехнология нашла свое место в обществе и в медицинских кругах. Для этого нужно было проводить исследования и собирать статистические данные, научно подтверждающие повторимость успеха лечебных процедур, чтобы опубликованные данные заслуживали доверия и не были отвергнуты учеными, чтобы метод занял свое место в современной медицине. Так появилась идея создания научно-исследовательского центра, в котором будет иметься современное оборудование и аналитические лаборатории, где можно будет исследовать гормоны и сперму, проводить эндоскопические обследования, колпоскопию и криотерапию шейки матки. Такой центр был бы ничем не хуже клиник in vitro.

И это удалось! 1 января 2009 года мы открыли клинику NaProMedicа в Белостоке, в городе, где сегодня работают четыре центра искусственного оплодотворения, в городе, где был рожден первый в Польше ребенок, зачатый in vitro, в городе, где недавно был причислен к лику блаженных о. Михаил Сопоцько, капеллан Божьего Милосердия…

Последнее слово за Богом

Мне нелегко работать в Белостоке, я постоянно вынужден идти против течения. Здесь дюжина профессоров, работающих по программе in vitro, каждый из них знает меня и помнит, какого успеха мне удалось достичь в их области. Может, именно поэтому они не слишком уверены, можно ли им меня кусать, или лучше оставить меня в покое. Думаю, Господь Бог хранит меня, и пока что никто мне не вредит.

У нас уже есть первые успехи в напротехнологии. Например, приходят пациентки после нескольких неудачных попыток в программе in vitro, и у нас после одних только наблюдений модели Крейтона (Creightona) наступает беременность. Эффективность напротехнологии можно показать с помощью принятых в науке инструментов, как это делает проф. Хильгерс. Показателем эффективности является рождение здорового ребенка в течение определенного периода лечения. В Голландии программа in vitro достигает эффективности 62% в течение полутора лет, когда можно сделать 3-4 попытки. Одновременно напротехнология в течение двух лет дает 80% положительных результатов. Причем только напротехнология дает гарантию уважения к каждой человеческой жизни и сохраняет достоинство будущих родителей и их ребенка. Искусственное оплодотворение таких гарантий не дает.

Напротехнология полностью подчинена законам природы и позволяет супругам зачать своего ребенка дома, в достойных условиях. Программа in vitro вырывает зачатие ребенка из контекста семейного уюта. Напротехнология в сто раз дешевле, чем искусственное оплодотворение. Начальная диагностика и обучение супругов, как вести наблюдения модели Крейтона, – это затраты порядка 300 евро. Потом лечение, которое в зависимости от процедур может стоить или 1 евро, или 250 евро в месяц. В то же время стоимость одной попытки искусственного оплодотворения – это 2-3 тысячи евро.

Неверно считать, что напротехнология – это альтернатива программы in vitro. На самом деле напротехнология – это единственный метод лечения бесплодия в мире. Я точно знаю, что Господь именно этого от нас ожидает. Я вижу, как этот метод действует, вижу, как он эффективен, вижу, что у нас всё больше пациентов.

Я каждый день беседую с моими пациентами о биологии и этике. Я легко замечаю среди них тех, кто в своей жизни ощутил прикосновение Господа Бога. Это написано у них на лице. Таким пациентам можно сказать гораздо больше – мы с ними сразу друг друга прекрасно понимаем. Но в целом мир не хочет принять к сведению, что в вопросах жизни и смерти, зачатия и бесплодия именно Господу Богу принадлежит решающее слово.

Нельзя помогать другим, уничтожая при этом человеческую жизнь. Нельзя найти счастье, шагая по трупам. Нельзя верить в Бога, создателя жизни, и одновременно доводить до смерти людей, созданных по Его образу и подобию. Мы должны раз и навсегда выбрать: жизнь или смерть. И в лечении бесплодия напротехнология представляет собой выбор, соответствующий воле Бога.

Врач Тадеуш Василевский, Белосток